Евангелисты Матфей и Марк глазами Папы Франциска

Публикуем отрывки из вступлений к двум книгам - «Изумление веры. Евангелие от Матфея, прочитанное Папой» и «Путь надежды. Евангелие от Марка, прочитанное Папой». Обе эти книги содержат размышления Папы Франциска; цель обеих книг - прояснить «значение евангельских отрывков для людей нашего времени в свете послания милосердия и открытости к социальным и экзистенциальным перифериям», как предлагает Святейший Отец.

Изумление веры

Если есть что-то новое в учении Папы Франциска, то, прежде всего, это его «церковная герменевтика». Возможно, слово «герменевтика» неизвестно большинству, но оно лаконично выражает стиль, в котором Папа интерпретирует Церковь и образ жизни отдельных верующих. В самом деле, если его предшественники часто прибегали к Писанию, чтобы защитить Церковь, то теперь Папа Франциск не боится указать на её недостатки и безответственность: в ходе истории Церковь порой оказывалась неверной призыву Бога. Некоторые особенно практикующие христиане были возмущены стилем проповеди Папы Франциска, но в знатоках Слова Божьего такой новый подход не вызывает смущения, ни тем более скандала. Папа Франциск в точности следует первым вестникам Слова, их стилю, который, к тому же, зафиксирован в библейском тексте.

В Ветхом Завете «любить Народ Божий» и в Новом - «любить Церковь» не означает компромисса или даже соучастия в отношении недостатков, отклонений и неверности к Слову. Наоборот, именно тот, кто любит Церковь и не ищет человеческого одобрения и есть хранитель Слова. Если его миссия состоит в том, чтобы оставаться в безупречной верности Слову, то, когда этого не происходит, первейший долг проповедника и тем более пастыря - предостеречь.

Это стиль пророков, который уходит глубокими корнями в Ветхий Завет и получает более тонкую огранку с миссией Иисуса. Его пророчество прошло закалку огнём через гонения, страсти и казнь на Кресте. Надо признать, что Папа Франциск обладает именно этой пророческой харизмой, которая возникла в нём из усердного чтения и общения со Словом.

Кто находится в гармонии со Словом Божьим, не может не чувствовать, насколько пророческой является миссия этого Папы. В своих проповедях-экспромтах во время Месс в будние дни в Доме Святой Марфы Папа Франциск не предлагает слушателям догматического прочтения текста: он развивает его богословский и духовный смысл, и это превращается порой в умную и проницательную критику дефектов и пороков Церкви и нерадивых христиан. Другими словами, в согласии со Священным Писанием Папа развивает весь критический аспект Слова Божьего.

Комментируя Евангелие от Матфея, которое читается в литургический год A, Папа Франциск уделяет особое внимание наиболее специфическим аспектам, подчёркнутым автором этого канонического произведения. Так, в тексте Евангелия обращается внимание не только на личность Иисуса, исповедуемого через веру Ветхого Завета (Бог с нами, Сын Божий, Мессия), но через описание Его миссии показываются недостатки, наклонности, особенности, физиономия сообщества, на которое направлена эта миссия. И Евангелие от Матфея, и нынешний Папа выказывают особый интерес к Церкви. В обоих случаях выявляется, каким должен быть статус христианской общины. Евангелист Матфей делал это в отношении небольшой смешанной группы, состоящей из евреев-христиан и христиан из язычников, вероятно, находившейся в Галилее или на окраине земли Израиля. Евангелист старался инкультурировать веру после Пасхальных событий, когда Христа - физически - больше не было среди учеников. Папа делает то же самое по отношению к многонациональной Церкви, отмеченной необратимым переходом от современности к постсовременности. Святейший Отец считает  экклесиологические особенности общины Матфея чрезвычайно важными для современной Церкви во всём мире.

Часто в Евангелии Христос обращается к старейшинам, книжникам и фарисеям, называя их «лицемерами». Это слово - с этимологической точки зрения - в древние времена намекало на фигуру актера, который  носил маску на театральной сцене. Таким образом он показывал не свою индивидуальность, а того персонажа, которого он играл. Лицемерие, следовательно, заключается в том, что, общаясь с другими, человек надевает маску, скрываясь за ней и выдавая себя за другого. Автор первого канонического Евангелия посвящает лицемерам - религиозным старейшинам народа Израиля - целую главу, в которой Христос рассматривает все их недостатки: выставление себя напоказ, двуличие, формализм (Mф 23). Папа считает, что лицемеры ведут Народ Божий в тупик. Он клеймит их за навязывание верным множества заповедей и дает им такое определение: «Лицемеры, заложники казуистики, интеллектуалы без таланта и разума, не умеющие найти Бога и объяснить Его интеллектом; они закрывают себе и другим вход в Царство Небесное. Это бессердечные специалисты по этике, не ведающие, что такое доброта. Они пичкают тебя заповедями, не принося добра. Они рядятся в пышные одежды и обвешиваются множеством украшений, дабы казаться величественными, совершенными, не имея при этом чувства красоты. Затем Евангелие говорит о другом классе лицемеров, которые покушаются на святое. Есть такие, кто распускает павлиньи хвосты, трубя повсюду о своём посте, милостыне и молитвах. Задумаемся об этом лицемерии: сколько же зла причиняет оно всем!»

Автор первого канонического Евангелия хотел построить общину, верную Слову Иисуса. Таким же образом и Папа Франциск мечтает о Церкви, пребывающей в глубокой гармонии с Евангелием, способной присоединиться к силе Духа и быть свидетелем голоса Бога в истории наших дней.

(Итальянский священник и богослов Санти Грассо)

Путь надежды

Евангелие от Марка намного короче, чем три других, оно лишено рассказов о детстве, Нагорной проповеди, молитвы Отче наш, символического богатства Иоанна, ясности и изящества Луки, видения Церкви Матфея. Оно мало читается в литургии и, кажется, обладает всеми характеристиками, чтобы называться «малым» Евангелием. Неудивительно, что недостаточное внимание Отцов Церкви оказывало огромное влияние на судьбу этого Евангелия вплоть до XIX века: ещё святой Августин считал его pedissequus et breviator, т.е. «подражанием и кратким пересказом» Евангелия от Матфея (De consensu evangelistarum, I 2, 4). До него Папий Иерапольский (II век) заявлял, что «Марк, переводчик Петра, писал точно, но беспорядочно, вспоминая о словах и делах Иисуса, [...] описывая некоторые вещи так, как они приходили ему на ум» (Евсевий Кесарийский, Церковная история, III, 39, 15).  Поражает также очень простой стиль, почти народный. Марк часто использует уменьшительные существительные, которые иногда ошибочно отсутствуют в переводах - собачки и крошки (7, 27-28); лодочка (3, 9), туфельки (6, 9), девчушка о  дочери Иаира (5, 41); доченька (7, 25). Его словарный запас беден настолько, что евангелист не делает различий, например, между «призванием» учеников и призванием сотника Пилатом, используя один и тот же глагол (pros-kaleín 3, 13; 6, 7, 15, 44).

С возрождением библейских исследований сегодня преобладает мнение, что Евангелие от Марка представляет собой наиболее древнее Писание, является основным источником двух других синоптических Евангелий, а также изобретением самого литературного жанра «Евангелия». В самом деле, в этом Евангелии - первом среди остальных - всё произошедшее было расположены в хронологическом порядке. Передававшиеся ранее устно, теперь эти события воссозданы на письме: то, что привело Христа из Галилеи в Иерусалим, постепенно раскрывая Его личность и миссию. «Возвещение», «Благая Весть» - это слово, с которого начинается повествование Марка: «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия», тем самым определяя его природу. Однако по мере повествования становится очевидным, что «Возвещение» также совпадает с содержанием труда, посланием, которое следует возвещать (1, 14, 13, 10, 14, 9, 16, 15) вплоть до идентификации с самой личностью Иисуса («Кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия», (8, 35; ср. 10, 29)). Это также будет выражено устами юноши в белых одеждах, который объявляет о Воскресении Христа словами: «Вы ищете Иисуса Назарянина, распятого. Он воскрес, Его нет здесь» (16, 6), - словами, в которых в сжатой форме выражено то, что Павел называет своим Евангелием: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати» (1Кор 15, 1.3-5). По сути, Евангелие есть Сама личность Иисуса.

Именно это отождествление, свойственное Евангелию от Марка, удивительным образом возвращается в стиле и в перспективах, с которыми Папа Франциск «читает» евангельские страницы. Непрестанные призывы к милосердию, радости, прощению делают Папу Франциска близким евангелисту Луке; в стиле проповеди Папы выделяется эта постоянная идентификация Слова Евангелия, возвещения Царства с Самим Иисусом: «Слушайте Иисуса. Слушайте проповедь Иисуса. ‘И как я могу это сделать, отец? На каком из каналов телевизора говорит Иисус?’. Он говорит к тебе в Евангелии!» (Проповедь 8 февраля 2015).

Читать Евангелие от Марка означает обрести в нём «удостоверение личности христианина» - как назвал его Папа Франциск 12 июля 2015 года. «Это его рекомендательное письмо, верительная грамота [...] Иисус не посылает [учеников] как власть имущих, как владельцев, руководителей или знатоков законов и норм; наоборот, Он показывает им, что путь христианина состоит в том, чтобы обратить своё сердце и помочь другим сделать то же самое. Учиться жить по-другому, по другому закону, в соответствии с другими правилами. Это означает перейти от логики эгоизма, закрытости, конфронтации, раскола и превосходства к логике жизни, бескорыстия и любви. От логики господства, угнетения, манипуляции к логике радушия, принятия и заботы». Евангелист Марк не ограничивается одним лишь раскрытием тайны Иисуса: он ведёт нас к открытию наших страхов, нашего невежества, нашего сопротивления.

В заключение приведём слова Баса ван Иерселя, присоединяясь к ним: «То, что читатель поймёт позже, заключается в том, что послание было вручено лично ему, как читателю. [...] Читатель начинает осознавать, что это возвещение Небесного посланника было обращено не к ученикам или к Петру, но лишь к нему самому, к читателю».

(Итальянский филолог Алессандра Пери)