Мариология с точки зрения Второго Ватиканского собора

В годы понтификата Павла VI, Иоанна Павла II и теперь Бенедикта XVI, руководствуясь учением VIII главы Конституции Второго Ватиканского собора Lumen gentium, Церковь, своим учительством и богословием, создала новый и убедительный взгляд на мариологию, отвечающий на жажду современного человека наслаждаться красотой и истиной в тринитарной тайне Христа, внутри которой можно различить смиренную, сияющую личность и икону Mater Domini, Богородицы. Этот взгляд, заключающий в себе «древнее» и всегда «новое», позволяет созерцать священную и человеческую икону Матери Иисуса такой, какой божественное откровение предопределило Её, задействовало и показало на страницах Священного Писания.

Присоединяясь к утверждению догматика евангелистской Церкви Джерарда Зигвальта, можем сказать, что «новизна Второго Ватиканского собора стала одновременно его задачей – примирить римский католицизм с католичеством, а католичество – с римским католицизмом. Второй Ватиканский имел целью быть собором не раскола, но объединения, общения; иными словами: не ограничения, но интеграции».

Идеальной аргументирующей основой для этого утверждения является, по нашему мнению, восьмая глава соборной Конституции Lumen gentium, которая мудро ввела Пресвятую Марию из Назарета в тайну тринитарного Бога Христа, исходя из Слова веры (Римлянам, 10, 8), должным образом учитывая живую традицию Церкви, будучи при этом внимательной, чтобы предложить учение, которое не увеличивало бы разногласия, но рождало бы согласие и братский диалог, в любви и истине, между Католической Церковью и другими христианскими церквами и общинами (Lumen gentium, 54, 67).

Не следует забывать о том, что Пресвятая Мария присутствовала в христианстве с самого его начала; более того, в силу Своей личности, роли и значения для веры и жизни веры, Она постепенно стала неотъемлемой частью Церкви, как показывает двухтысячелетняя история христианства, прочитанная и истолкованная с точки зрения культуры.

Эта точка зрения, – добавляет всемирно известный мариолог, богослов и писатель о. – «ведет нас к открытию Матери Иисуса не только в догме и культе Церкви, в чисто исторически-спасительном и христологическом контексте, но в целостной культурной динамике различных эпох, как важный ее элемент, пусть даже порой мало изученный историками. Мария появляется в каждой из них как необходимая фигура, которая постепенно завоевывает время, пространство, людей и институты; и становится, хотя и в вариациях, свойственных каждой отдельно взятой символической вселенной, репрезентативной персоной, фрагментом и одновременно синтезом, в котором отражается единое целое веры, Церкви, общества, одним словом – единое целое культуры». Писание, верование, учительство, литургия, народное почитание, богословие, пастырская практика, экуменизм, межрелигиозный диалог являются местами, пространствами, через которые Матерь Господа вошла не только в церковное сознание прошлого и настоящего.

В самом деле, в наше время мариология все больше переплетается глубокими связями с другими отраслями мышления благодаря Второму Ватиканскому собору, его учению, его направлениям и перспективам.

Мариология послесоборного периода обладает особыми характеристиками, которые предложило католическое учительство. Вспомним, к примеру, о методологически-перспективных указаниях главы о Богородице конституции Lumen gentium Второго Ватиканского Собора, о литургических и антропологических указаниях, содержащихся в Апостольском Послании Marialis cultus Павла VI, о библейско-богословских и экуменических аспектах, изложенных в энциклике Redemptoris mater Иоанна Павла II; о введениях Бенедикта XVI в библейско-исследовательскую мариологию.

Но не только. Благодаря вкладу всё более взаимосвязанного, множественного и междисциплинарного богословия эти особые характеристики мариологии послесоборного периода очень многие направления применяются на практике и развиваются. Просто их перечислим: тринитарный христоцентризм и пневматологическое измерение; екклезиологическое и экклезиотипическое видение; открытие и оценка пути красоты и пути символа; знакомство с другими христианскими традициями и их оценка; стремление к экуменическому и межрелигиозному диалогу; требование инкультурации; творческий подход к верности в литургической реформе и церковная оценка народных форм благочестия; изучение и углубление марианской духовности; связь между почитанием Девы Марии и посвященной Богу жизнью.

Связываемая отныне с исторически-спасительным и герменевтическим статусом, мариология с точки зрения динамики и креативности будет оставаться верной как непреходящему первенству и значению Слова-Христа, так и разнообразным, порой колеблющимся настроениям человеческой культуры, в которую она введена, чтобы внести в нее положительное влияние.

Отличительный характер мариологии заключается не в том, чтобы следовать преходящей моде, а в том, чтобы встать на служение достоверности христианской веры, – как неоднократно призывал Бенедикт XVI, – единства учеников Христа и мужчин и женщин нашего нелегкого пост-метафизического, пост-модернистского, пост-секулярного времени, часто обремененного глубокой нехваткой экзистенциальных и религиозных ценностей, но нуждающегося и стремящегося заполнить ее. В этом многообразном богословском, церковном, пастырском, социальном, этическом, символическом, антропологическом и эсхатологическом служении Матерь Господа и наука о Ней находят свое обширное и естественное пространство мысли, инспирации и действия.

В заключение можно с полным основанием сказать, что Павел VI, Иоанн Павел II и Бенедикт XVI, в своем марианском учительстве, непосредственном и косвенном, со всей ответственностью придерживались своего программного обязательства Епископов Рима: в отношении Девы Марии они были настоящими главными действующими лицами в демонстрации и распространении учения Собора, оказав значительное влияние также и далеко за пределами мариологии.

Как справедливо отметил кардинал Анджело Амато, труды этих Пап «стали ценным вкладом в богословскую эпистемологию в целом, поскольку они дали возможность выявить специфику и способствовали дальнейшему развитию богословского метода, предложенного декретом Второго Ватиканского Собора о подготовке к священству (Optatam totius, 16)».

При использовании материалов ссылка на русскую службу Радио Ватикана обязательна.