2018-04-18 12:52:00

Антонио Канова: последний из классицистов


Великого итальянского скульптора Антонио Канову можно с полным правом считать общеевропейским художником: государи и сильные мира сего из разных стран, на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков вели долгие и закрытые для посторонних ушей переговоры с целью получить привилегию заказывать и покупать его скульптуры. Его знаменитая римская студия, в которой работали десятки помощников, вскоре стала обязательным местом паломничества для знатоков предметов искусства. И именно благодаря Канове не только Вечный город, но и вся Италия пережила свой последний настоящий сезон в качестве главного арт-рынка Европы.

Недавно туринское издательство «Utet» выпустило иллюстрированный альбом, посвященный этому величайшему представителю неоклассицизма в скульптуре. Основная цель издания состоит в том, чтобы воздать, наконец, справедливость Канове, искореняя стереотип, согласно которому его искусство, хотя и ценное, было на самом деле «холодным», пропитанным академическим духом, из-за которого присущая ему экспрессивность лишается жизненного содержания. Эта критика, в действительности, относилась ко всему неоклассическому движению, которое обвинялось в копировании шедевров греческого и римского искусства. Лишь в последнее время скульптор был «заново открыт» как свободный художник, техническое и композиционное мастерство которого сопровождаются изобретательской способностью гения. Это новое открытие проистекает из высказывания Стендаля, который, восхваляя Канову, превозносил его за то, что он «не копировал греков, а изобретал красоту, как это делали греки». Произведения Кановы излучают мягкую и изысканную чувственность. Это искусство, в котором ясно видна способность этого художника не только усваивать и персонализировать традиции прошлого, но и формировать интуиции и движения, которые стали предвестниками скульптуры современной эпохи.

Но заслуги Кановы не исчерпываются созданием произведений искусства: красноречив его вклад - как министра культуры - в возвращение в Рим художественного наследия, похищенного Наполеоном. Должность министра была доверена ему Папой Римским Пием VII в контексте культурной политики, которая привела к обнародованию законов в защиту произведения искусства. Летом 1815 года Канова был отправлен ​​в Париж, чтобы провести там инвентаризацию многочисленных украденных произведений, а затем вернуть их на родину. Художник прекрасно справился с этой задачей: он был тогда самым известным и любимым скульптором в мире, хотя раздосадованный потерями Талейран называл его с холодной иронией и плохо скрытым презрением «месье упаковщик».

Высочайшие технические и изобретательные способности Кановы и его тщательное изучение тел, поз и драпировок видны в многочисленных изобразительных и, прежде всего, графических произведениях художника, которым в издании отведено большое пространство. В книге также представлены оригинальные модели мраморных скульптур и терракотовых рабочих эскизов Кановы, которые делают коллекцию, хранящуюся в Глиптотеке Посаньо, его родного города, уникальной во всемирном масштабе.

Одним из достоинств этого издания является то, что автор акцентировал внимание на значительных и интригующих аспектах, которые были фоном для некоторых шедевров Кановы. Заказ надгробных памятников Римских Пап Климента XIV и Климента XIII художнику из Венеции, а не из Рима вызвала горячие протесты римских скульпторов. В выпуске «Журналов» от 19-го мая 1783 года, выходивших под руководством скульптора и реставратора Винченцо Пачетти, эти два заказа, отданные «венецианцу», названы «нелепостью». В той же статье ставится вопрос, с плохо скрытой иронией, как «этот венецианец» выберется «из этой западни для львов скульптуры - Ватиканской базилики. Однако Канова преуспел, и настолько хорошо, что заслужил одобрение Франческо Милиции, строгого и очень влиятельного критика того времени, который безоговорочно превознес погребальный памятник Клименту XIV, отметив, в частности, его элегантность и композицию. По его словам, работа была проникнута духом простоты, являющейся высшей целью искусства.

Среди самых известных шедевров Кановы выделяется скульптурная группа «Амур и Психея», созданная между 1787 и 1793 годами и теперь хранящаяся в Лувре. Это бессмертное произведение, изображающее момент, предшествующий поцелую, было встречено со скептицизмом в некоторых художественных кругах, которые сочли его слишком стремящимся к барокко. Однако были не только хулители, но и поклонники, среди которых - выдающиеся личности: Джон Китс, вдохновленный этой скульптурной группой, написал знаменитую «Оду Психее». Русский князь Николай Юсупов прибыл в Рим по приказу Екатерины II в 1794 году (то есть, через год после завершения «Амура и Психеи»). Российская императрица во что бы то ни стало хотела заполучить Канову в качестве придворного художника. Канова отказался, но согласился создать, по заказу князя Юсупова, второй вариант «Амура и Психеи».

Шедевром, который не подвергался критике, была скульптура «Три Грации», изображавшая богинь греческой мифологии (Аглаю, Талию и Евфросину, дочерей Зевса), созданная между 1812 и 1817 годами. Существуют две версии этой скульптурной группы: первая хранится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, а её копия экспонируется в музее Виктории и Альберта в Лондоне. Подготовительный период в создании этого произведения был сложным, с целым рядом вариантов в рисунках и эскизах, которые демонстрируют упорство Кановы в поисках наилучшего решения.

Первый из длинной серии эскизов представляет три фигуры как подруг, которые доверительно шепчутся друг с другом. Задумывая эту скульптурную группу, художник не отрывал взгляда от любимого Корреджо, мастерски передававшего грацию своих персонажей. Однако гений Кановы следует своим, абсолютно личным путём в этой скульптуре, которая представляет собой вершину совершенства: в ней сливаются воедино наследие античности и рассвет нового искусства. Идею скульптурной группы Канове подсказала первая жена Наполеона, Жозефина де Богарне, о чем свидетельствует письмо от 1812 года. Но Жозефина не смогла увидеть «Три грации», потому что художник завершил скульптуру в 1817 году, то есть, через три года после её смерти.

 

(Итальянский журналист и искусствовед Габриэле Николо)








All the contents on this site are copyrighted ©.