Случай, который нельзя упускать: раввин Авраам Скорка о Папе Франциске и об отношениях между иудаизмом и христианством (ADAM SMULEVICH)

«Я считаю, что раввинат – и я говорю сейчас о раввинате во всем мире, во всех его компонентах, – переживает период глубокого и острого кризиса. Есть кризис в Израиле, есть кризис во всех общинах Диаспоры. Мы выйдем из него, лишь если будем иметь мужество и силу взяться за его решение, отложив в сторону старые схемы и взглянув на будущее с иным осознанием».
Так утверждает Авраам Скорка, раввин и ректор латиноамериканской раввинской семинарии, за несколько месяцев до поездки Папы Франциска в Израиль. В этой апостольской поездке рядом с Папой будет именно раввин Скорка, друг и собеседник кардинала Хорхе Марио Бергольо еще во времена Буэнос-Айреса. От Аргентины до собора св. Петра: связь между двумя религиозными лидерами вылилась в книгу, – На небесах и на земле, – которая ознаменовала собой новый этап в отношениях между иудаизмом и христианством. В тот момент, когда диалог между этими двумя религиями нуждается в дальнейшем и неизбежном качественном скачке, равви Скорка анализирует успех Бергольо и бросает вызов иудейском миру, предлагая изменить способ общения с христианами.
Своими словами и делами, которые глубоко впечатлили общественное мнение всего мирового сообщества, Бергольо совершил самую настоящую революцию в способе общения Церкви с миром. Столь же глубокое впечатление он вызвал в отношениях с иудейским миром. Как Вы, хорошо знающий нынешнего Папу, оцениваете его поведение?
Я ничуть не удивлен. Бергольо действует в соответствии со своими самыми глубокими убеждениями. Особенно в отношениях с иудаизмом, которые поддерживал с той же интенсивностью и страстью еще в Буэнос-Айресе.
За прошедшие пятьдесят лет после обнародования декларации Nostra aetate прогресс в диалоге между иудеями и католиками очевиден для всех. Если, с одной стороны, невозможно не выразить удовлетворения достигнутым результатом, немыслимым до II Ватиканского Собора, то с другой было бы неплохо задуматься о том, каким является лучший путь для достижения дальнейшего и решительного качественного скачка.
Это очень важный и настоятельный вопрос для обоих – для иудеев и католиков. Я могу заверить, что не проходит дня, чтобы я не задавал себе этот вопрос.
Особенно с иудейской стороны, – мы должны поразмышлять о том, как принимать многочисленные проявления приближения католической Церкви в эти последние несколько лет. Это вызов, от которого мы не можем уклониться, и огромное удовольствие разделять его с таким другом, как Бергольо. Обмен мнениями по этим особым темам является активным и плодотворным.
Среди множества сигналов, исходящих от Ватикана, который среди них, по Вашему мнению, был самым важным?
Я признаю огромное значение выступлений Бергольо против прозелитизма. Это пункт, по которому он сражается энергично и с особым воодушевлением, что обретает еще большее значение, если учесть, что Папа Франциск высказывается в контексте евангелизации. Бергольо мне пояснил, что эта концепция была разъяснена еще его предшественником. Но влияние нынешнего Папы в этой теме является гораздо более значимым. Вспомним хотя бы о том, что еще до недавнего времени евангелизация неизбежно ассоциировалась с прозелитизмом. Теперь же Папа говорит о возвращении к вере только католиков. Ответ, который он нам сейчас дает в этой и в других сферах, представляет собой важное разъяснение к спорным аспектам прошлого. Я надеюсь, что иудейские лидеры полностью осознают это.
Как внести вклад в межрелигиозный диалог, сохраняя иудейскую самобытность без упрощения и компромиссов?
Я считаю, что раввинат – и я говорю сейчас о раввинате во всем мире, во всех его компонентах – переживает период глубокого и острого кризиса. Есть кризис в Израиле, есть кризис во всех общинах Диаспоры. Мы выйдем из него, лишь если будем иметь мужество и силу взяться за его решение, отложив в сторону старые схемы и взглянув на будущее с иным осознанием. Мир изменяется, все меняется. Мы должны вновь открыть для себя наши самые глубокие ценности, передаваемые из поколения в поколение на протяжении тысячелетий, и задать новое направление событиям. Лишь поддержав этот импульс, который я считаю неизбежным, мы сможем стать сознательными героями перемен.
Это очень жесткий анализ. В чем, по Вашему мнению, причины этого кризиса?
Их много, и они разные. Часть из них связана напрямую с иудейским миром и с его внутренней динамикой. Кроме того мы ощущаем кризис ценностей и духовности, который является глобальным и охватывает различные аспекты повседневной жизни. Церковь переживает кризис, мы тоже находимся в кризисе: было бы утопией считать, что мы защищены от него.
Поэтому я говорю: давайте засучим рукава, приложим усилия, чтобы идти дальше, приведем в действие наши лучшие физические и интеллектуальные силы для достижения цели, от которой все мы сможем получить выгоду.
Первые месяцы понтификата выявили необыкновенный талант Бергольо вызывать эмоции, приводить их в движение. Возможно, иудаизм нуждается в таких же харизматичных лидерах?
История – это нескончаемая череда харизматичных лидеров, которые совершали преступления и убивали самым варварским способом. Одной харизмы самой по себе недостаточно, требуются и другие качества. Для меня идеальной моделью иудаизма является та, которую отстаивал раввин Авраам Йегошуа Гешель, – иудаизм, которого сегодня так не хватает.
Какие отношения у Вас с итальянскими раввинами?
Среди них у меня много друзей, начиная с главного раввина Рима Риккардо ди Сеньи и с его флорентийского коллеги Йозефа Леви. Недавно мы вновь встретились в Риме, по случаю Дней в защиту мира, организованных Общиной св. Эгидия.
В те дни Вы были персональным гостем Папы Бергольо, в Доме св. Марфы. Папа и раввин, бок о бок на протяжении целой недели. Что особо запомнилось Вам из этого опыта?
Одно очень приятное воспоминание. Мы были рядом все эти дни, разделяя пищу трижды день, а также другие моменты публичные и приватные. Мы говорили обо всем: о диалоге между иудаизмом и христианством, а также о поездке, которую мы вместе совершим в Израиль. Годами мы разделяем идеи, опыт и моменты молитвы. Теперь все это, в силу его новой роли, обретает, естественно, иной вкус и значение. Но он остается прежним Бергольо: искренним собеседником, но прежде всего другом, который старался всеми своими силами сделать так, чтобы я ни в чем не ощущал нужды. Мы вместе отметили начало Шаббата, он стоял рядом со мной, когда я читал киддуш и преломлял трапезный хлеб, который нам доставили от посла Израиля при Святейшем Престоле Зиона Эврони. Это были незабываемые дни, и я думаю, что их значение гораздо выше той любви и доверия, которые всегда связывали нас.
Каким Вы нашли Бергольо?
В отличной форме, сосредоточенным, решительным, твердо убежденным в своей миссии. Церковь находится на пороге переворота. Мы ждем от нее эпохальных перемен. Я не знаю, произойдет ли это в вопросах, связанных с догмами и в аспектах учительства.
Но я уверен, что, в сфере восприимчивости всего общества к духовности, нам придется привыкать к новым и важным заявлениям. Способность удивлять является неотъемлемой частью ДНК Папы Бергольо. Будущее – за ним.
Вы вместе с Бергольо являетесь автором книги, имевшей огромный успех: На небе и на земле, написанной, когда вы были в Буэнос-Айресе. Как возникла идея ее совместного написания и в чем заключался этот вызов?
У нас всегда была идея написать что-то вместе. Решающий импульс придал ей Бергольо. Однажды он сказал мне: “Давай, Авраам, напишем эту книгу”. В результате появился труд, в котором иудей и христианин обмениваются мнениями по великим темам нашего времени: религиозная практика, этичность поведения, участие в общественной жизни. Это был обмен мнениями на абсолютно равных позициях, с полным уважением и признанием достоинства другого.
Книга была опубликована в 2010 году. Могли ли Вы представить тогда, что Ваш друг Хорхе станет Папой?
Бергольо то время был уже лидером, великим героем латиноамериканской Церкви. После Конференции епископов в 2007, во время которой получил большую поддержку, он признался мне, что ощутил высокую оценку многих коллег. Он сделал это с огромным смирением, без малейшего проявления гордости. С тех пор у меня всегда было ощущение, что, в ближайшем конклаве, Бергольо может быть избран возглавить Церковь в этот исторический момент, полный подводных камней, но также огромных возможностей.

При использовании материалов ссылка на русскую службу Радио Ватикана обязательна.